Впервые я встретился с Блаженнейшим Митрополитом Владимиром в 1973 году, тогда он был ректором Московских духовных академии и семинарии. Мой отец – священник – привел меня в его кабинет как кандидата в семинаристы. Помню мое искреннее восхищение этим великим человеком.

Так как уже было много сказано интересного и доброго о нашем Предстоятеле, не буду давать оценку его деятельности. Вспомню лишь три истории из моей жизни, связанные с Его Блаженством.

Во время учебы на первом курсе Московской духовной академии при оформлении документов в одном государственном учреждении у меня возникла небольшая проблема, но ее решение требовало бюрократической волокиты и продолжительного времени. Мне очень хотелось сделать это быстрее, и я обратился за помощью к владыке ректору. Теперь я понимаю, что это была, мягко говоря, смелость, граничащая с наглостью, и архиепископ Владимир имел полное служебное и моральное право ответить что-то подобное: «Ты же нормальный человек, да еще и сын священника, должен понимать, как светская власть отреагирует на мое ходатайство» (это был 1975 год!). Однако, выслушав меня, он взял телефонную трубку, набрал нужный номер и сказал: «Когда можете принять студента Маркевича? Я очень прошу помочь ему». Все было решено молниеносно. Для меня это было свидетельством не только отцовского отношения владыки ректора к студентам, но и редчайшего в те времена уважения к нему со стороны государственных мужей.

Другой случай. 1989 год: я, приходский священник, приехал в Париж по приглашению друзей-студентов Православного Свято-Сергиевского богословского института. За два дня до отъезда из Франции зашел в церковь. Во время Литургии ко мне подошел церковный служка с подносом для пожертвований, а у меня в кармане – последние франки, которые я берег для двухдневного, но очень скромного питания. Было как-то неудобно не отреагировать и я, понимая, что два дня буду поститься, как египетский пустынник, положил на тарелку свои небольшие сбережения. Вечером я пошел помолиться в Трехсвятительский храм и встретился с Митрополитом Владимиром, который тогда был Экзархом Западной Европы и только вернулся в Париж из какой-то страны. Мы пообщались, потом он пригласил меня на праздничный ужин в небольшом кругу очень уважаемых людей, а еще на прощание дал денег, которых хватило не только на трапезу, но и на подарки. Воистину, сторицей вернул мне Господь церковное пожертвование, хотя я ничем не намекнул Владыке о своем конфузе…

Хочу также отметить, что архиереем меня избрал Священный Синод Украинской Православной Церкви в 1992 году по рекомендации Блаженнейшего. Хоть я знал, какие трудности ожидают меня в разоренной Львовской епархии, доверие и надежда, которые он выявил этим предложением, были для меня такой честью, что даже если бы меня кто-то пугал смертью, я все равно бы не поколебался.

И еще: считаю, что самым ярким и убедительным свидетельством духовного и морального величия, культуры и благородства Его Блаженства, а также общего уважения к нему не только в христианской среде, но и во всем мире, является факт избрания его сопредседателем комитета ЮНЕСКО по подготовке празднования в 2000 году Рождества Христова. Ведь выбирать было из кого…